The Body Implied presents works of art made between 1970 and the present that feature partially obscured or hidden figures or instances where the human form is implied but not visible. In concealing the body, the artists in this exhibition explore a key tension: the body in relation to the state and the self. Although there was government censorship of art and literature in the Soviet Union, the works in this exhibition emerged from a period of greater artistic freedom thanks to Gorbachev’s glasnost (openness) and perestroika (restructuring) reforms. The artists used this newfound freedom to critique the Soviet regime and respond to political and artistic repression, which was often marked by violence.
Including works from the Norton and Nancy Dodge Collection and the Claude and Nina Gruen Collection, The Body Implied incorporates installation, drawing, photography, sculpture, and video by twenty-two artists from Armenia, Estonia, Georgia, Kazakhstan, Russia, and Ukraine. Examples of contemporary work recontextualize the permanent collection by demonstrating how these concerns continue to shape artistic expression in the present.
Organized by Stephanie Dvareckas, Dodge Fellow at the Zimmerli Art Museum and Ph.D. candidate in the Department of Art History at Rutgers University, in consultation with Jane A. Sharp, Ph.D., Research Curator for Soviet Nonconformist Art, and Julia Tulovsky, Ph.D., Curator of Russian and Soviet Nonconformist Art.
For more information, please visit the Zimmerli Art Museum’s webpage.
Generous support was provided by Art Bridges Foundation’s Access for All Program.
The exhibition and brochure are made possible by the leadership support of the Avenir Foundation Endowment Fund, with additional support from the Dodge Charitable Trust–Nancy Ruyle Dodge, Trustee.
Image: Shai-Ziya (Ziyakhan Shaigeldinov), “Untitled,” c. 1987. Oil on canvas. 33 11/16 x 25 13/16 in. 2000.0733.
Recent Press:
В “Подразумеваемом теле” представлены произведения искусства, созданные в период с 1970 по настоящее время, на которых изображены частично затемненные или скрытые фигуры или случаи, когда человеческая форма подразумевается, но не видна. Скрывая тело, художники на этой выставке исследуют ключевую проблему: связь тела с государством и личностью.
Несмотря на то, что в Советском Союзе существовала цензура в области искусства и литературы, работы, представленные на этой выставке, появились в период большей свободы творчества благодаря горбачевским реформам “гласность” и “перестройка”. Художники использовали эту новообретенную свободу для критики советского режима и реагирования на политическое преследование и репрессии в области искусства, которые сопровождались насилием.
Многие работы на выставке подразумевают или непосредственно визуализируют искаженные или отсутствующие физические формы. «Подразумеваемое тело» представляет такие отсутствия пятью способами. Первая категория, “физические следы”, относится к материалам, оставленным телом, включая документацию, полученную после художественных выступлений, которая является свидетельством физического жеста. Вторая категория, “фрагменты”, указывает на загроможденное и скрытое от глаз тело как на своего рода обезображивание. Третий, “медицинские следы”, демонстрирует тело с помощью медицинских устройств и изображений. Бытовые представления, четвертая категория, предполагают пространство, предназначенное для тел, которых там нет. И, наконец, текстовые произведения отражают физическое действие или мысль, но слова остаются остатками человеческой формы.
Выставка “Подразумеваемое тело”,
включила в себя работы Нэнси Додж,
Клода и Нины Груэн.
Туда входят инсталляции, графика,
фотография, скульптуры и видео двадцати двух художников из Армении, Эстонии, Грузии, Казахстана, России, Литвы и Украины.
А современные работы дополняют
постоянную коллекцию, демонстрируя,
как эти проблемы продолжают влиять на
художественное самовыражение
в настоящее время. Они также
демонстрируют, как передается
культурная память. Все это напоминает нам, что тело не может быть нейтральным предметом и поэтому оно приобретает смысл под воздействием социальных и политических обстоятельств.
